Автограф Начало нулевых. В большом книжном магазине добрый дядя Эдуард Успенский проводит автограф-сессию для детей. У него вышел сборник сказок - толстый, с красной обложкой - и вот он теперь подписывает новые книжки для мальчиков и девочек. Кому-то просто фамилию ставит, а кому-то и рожицу внизу подрисует. В дальнем конце зала стоят двое оболтусов - Стасик и Тимоша. Они пришли поздно, и книжек им не досталось - всё уже раскупили. Тимоша чуть не плачет - ему так хотелось автограф! Особенно если с рожицей. Стас его утешает: - Не хнычь, мелкий. Щас всё поправим. Иди купи такую же красную книгу и смотри, чтоб толстая была. Всё равно он подписывает разворот - мы сразу на развороте откроем и ему в руки сунем. Он даже ничего не заметит. Тимоша кивнул и через две минуты вернулся с книгой. - Купил? - Купил. Похожа вроде. Стасик и Тимоша встали в очередь и стали ждать. Стояли они последними, поэтому, когда пришла их очередь, Успенский мог и поговорить: - Что это у вас, ребята, одна книга на двоих? Не хватило денег? Ну, не страшно, зато я вам сейчас настоящий автограф напишу. Тимоша сунул Успенскому открытую на развороте книгу, и тот, секунду подумав, стал писать: "Моим голубоглазым друзьям я желаю никогда не унывать, брать пример с героев этой книжки и вырасти в настоящих мужчин. Эдуард Успенский". Затем Успенский захлопнул разворот, посмотрел на обложку и... остолбенел. Лицо его вытянулось. Помолчав секунд пять, он сказал гробовым голосом: - Я вам её не отдам.
Книжкой оказался "Майн Кампф"... ( если что Майн Кампф это книга Гитлера, в которой он обстоятельно изложил свою политическую программу).
"А если бы там был глаз?" В магазине ковров милая, симпатичная, даже не то что маленькая, а просто таки миниатюрная продавщица с надписью "Люба" на бейджике подходит к лежащей на полу куче свёрнутых в рулоны массивных ковров, выбирает один, по весу явно превосходящий её хрупкую конструкцию, берёт за один конец, и неожиданно лёгким замахом забрасывает его себе на плечо. Дальний конец ковра по широкой дуге улетает ей за спину, и в полёте, самым кончиком, хлёстко, больно, и обидно бъёт по носу мужчину, который сушит варежку у соседнего стеллажа. Мужчина громко кричит "Ой бляяяяять!!!", обеими руками хватается за нос, а из глаз его ручьём брыжжут слёзы. Продавец Люба, с ковром на плече, неспеша поворачивается к нему и возмущенно произносит. - ЭТО КТО Ж ВАМ ПОЗВОЛИЛ ТУТ ТАК ВЫРАЖАТЬСЯ??? Но, заметив состояние покупателя, а, самое главное, верно истолковав причину этого состояния, делает круглые глаза, вытягивает в его сторону руку с указательным пальцем, и назидательным тоном добавляет. - ВОТ!!! ЭТО ВАМ ЕЩЁ ПОВЕЗЛО, ЧТО НА ВАС ОЧКОВ НЕ БЫЛО!
И поудобнее перебросив на плече ковер, вприпрыжку исчезает в чреве торговых площадей.
Рубль и Люба Шапокляк В магазин на реализацию первый раз привезли клей супермомент, он был ещё в диковинку, и продавцы-мужики на досуге развлекались тем, что пытались склеить несклеиваемое и оторвать уже приклеенное. Клеили пальцы к ушам, сменную обувь товарищей к полу, ведро уборщицы к потолку, ... Вообщем, в результате попортили массу хороших и нужных вещей. Как-то в один из таких приступов экспериментального зуда они стояли возле прилавка, и рассуждали, можно ли этим клеем надёжно приклеить металл к неметаллу. Кто-то недолго думая достал из кармана металлический рубль, капнул клея, и прижал рубль к прилавку. Через пятнадцать секунд рубль сидел в ламинате прилавка как влитой, и никакие усилия отделить его не смогли. Мужики одобрительно покивали головами, и про рубль забыли. Бытовал слух, что клей на основе цианакрилата очень быстро теряет свои свойства, и вскоре рубль отвалится сам. Спустя какое-то время в магазине появилась Люба Шепокляк. Люба Шепокляк, средних лет мерзкая баба гнуснейшего нрава появлялась в магазине с периодичностью через день на третий с единственной целью - закатить скандал и подебоширить. Она для вида покупала какую нибудь мелочевку, а потом начинала третировать персонал. Она гоняла продавцов по десять раз на склад менять товар, нюхала его и смотрела на просвет, придиралась к высокой цене и плохому обслуживанию. И всё это с одной целью - вывести кого нибудь из себя. А уж стоило ей услышать в свой адрес хоть малейший нелестный шепот, как магазин тут же взрывался истерикой, проклятьями, и угрозами. Я не преувеличиваю, такие люди действительно существуют. Они страшнее ядерной войны, потому что превентивных мер против них не существует. К слову сказать, продавцы с ней давно уже не церемонились, потому что практическим путём давно выяснили - как ты сдержанно и любезно себя ни веди, итог будет всегда один, и будет обязательно. Ну вот. Шапокляк вошла в зал, пробила в кассе какую-то фигню на пять копеек, и уже открыла было рот, что бы разъехаться на червонец, когда вдруг заметила на прилавке этот злосчастный рубль. Она приблизилась к нему боком своей походкой танцующего крокодила, оглядела совершенно пустой зал, накрыла рубль журналами, и попыталась смахнуть его на пол. Не тут-то было. Рубль продолжал лежать как ни в чём ни бывало. Тогда Люба накрыла его ладошкой и потянула на себя. Рубль не двинулся с места. Она елозила ладошкой туда-сюда, но монета сидела как влитая. В это время со склада раздались первые сдавленные смешки. Продавцы, привлечённые неожиданной тишиной, стали осторожно выглядывать в зал, что бы выяснить, в чём дело. Поняв, что её попытки не остались без внимания, она уже в открытую стала ковырять рубль заскорузлым ногтем. Продавцы на складе делали ставки. Победил рубль. Громко выматерившись, пообещав всем гореть в аду, и на ходу посасывая повреждённый в неравной битве палец, красная от гнева Шапокляк покинула ненавистную торговую точку, со злости забыв купленный товар на прилавке. Вслед ей раздались бурные и продолжительные аплодисменты и дружный смех. Попытки Любы отделить рубль от прилавка произвели на персонал магазина такой взбадривающий эффект, что через полчаса двадцатиметровый прилавок был там и сям утыкан монетами разного достоинства. Два рубля, пять, десять... И как аттракцион невероятной щедрости кто-то извлёк из потайного ящика кассы и пристроил в дальнем конце прилавка советский юбилейный рубль с Лениным на аверсе, и монету в 10 американских центов. Редкие клиенты, ожидая пока их обслужат, от безделья изредка ковыряли их пальцами, но оценив шутку усмехались и теряли к приклеенным деньгам всякий интерес. Через полчаса про монеты забыли все . Ещё через час в зале опять нарисовалась Шапокляк. Видимо вспомнила про забытый сгоряча товар. Товар тут же достали из под прилавка и вернули покупателю. Поскольку никакой агрессии на этот раз Люба не проявляла, на неё тут же перестали обращать внимание. Тогда Шапокляк огляделась, сунула руку в карман, и вытащила оттуда отвёртку. Обычную, средних размеров отвёртку с прямым жалом. Пяти минут ей вполне хватило. А через десять, когда её и след простыл, персонал наконец заметил, что в тех местах, где только что были приклеены монеты, зияют, скалясь голой стружкой ДСП, отвратительные воронки выдранного с корнем ламината. Клей оказался действительно очень качественным, И Шапокляк отковыряла деньги вместе с покрытием. Продавцы конечно поматерились, но сделать уже ничего было нельзя. На следующий день с утра по заявке из хозотдела прибыл плотник, и к обеду прилавок опять имел опрятный, идеальный вид. А после обеда из финотдела по факсу прислали смету на ремонт прилавка. С недвусмысленной припиской, что указанная сумма будет удержана из ближайшей зарплаты сотрудников магазина в равной пропорции с каждого. Продавцы передавали друг друг эту смету, и выражение лиц у них, если посмотреть со стороны, было один в один как накануне у Любы Шапокляк, когда она в сердцах ковыряла ногтем этот злосчастный рубль.
Просмотров: 703 |
Добавил: Белый
| Рейтинг: 5.0/1 |
Анекдот
- Милая, какой подарок ты бы хотела получить на 8 Марта?- Ах, дорогой, я бы хотела что-нибудь для своих тонких пальчиков, длинной шеи, этих вот ушек...- Ясно, мыло!
